Максим Малинин - Серые сумерки[Заброшено, 1-9 главы]

Глубоко вздохнув, Алекс закрыл глаза и сконцентрировал силы на осязательной сенсорике. Две секунды ушло, чтобы нащупать закрепленный на одной из переборок распределительный щит с аварийными рубильниками, и определить кабель, идущий к поврежденному прибору. Повинуясь точному импульсу, рубильник щелкнул, отключая питание всей вентиляционной системы. Пару секунд Алекс подумывал, что можно вообще не лезть туда самому, а заставить новые части сами встать на место… Но эту идею пришлось отвергнуть. Концентрация, необходимая для такой тонкой работы на таком расстоянии дорого ему обойдется, а выходить в город выжатым, как лимон не хотелось…

Но кое-что еще можно было себе позволить.

Эля зачарованно наблюдала, как из кладовки выехала небольшая раскладная стремянка, встав точно под люком. Вслед за ней вылетел небольшой чемоданчик с ремонтным набором, прыгнув капитану в руку…

За полгода работы на этом корабле она так и не смогла привыкнуть к ментальным способностям капитана. К слову, среди алеридов менталы встречаются очень редко. Фактически, чистокровных алеридов — менталов вообще не было зарегистрировано. Вот полукровки иногда бывали… Хотя Эле все равно ничего не светило. Капитан почти сразу проверил ее на способности ментала, и увы, таковых не обнаружил.

Добыв все необходимое, Алекс влез на стремянку и наполовину скрылся в люке. Он запоздало подумал, что можно было просто отключить искусственную гравитацию… хотя немного поразмышляв, решил что это все равно было бы невозможно. Модуль ИГ включал в себя компенсаторы перегрузок, и пока корабль маневрировал, отключать его было слишком рискованно.

Через пару минут вентиляционные трубы распространили по кораблю приглушенный голос.

— Эй, горе вселенское, где ты там? Ты груз опять вскрыла, да? Признавайся, все равно узнаю…

Эля, вылезшая из трюма, сердито засопела.

— Конечно… мало ли нам кто бомбу подкинет… или вдруг там контрабанда какая-нибудь! За нее же цену раз в пять поднять можно, если перепродать кому надо… — возмутилась она, обращаясь к капитанским ногам. Все остальное скрывалось в вентиляционной системе.

— Ладно, ладно, меня это не волнует, главное запечатай так, чтоб не понял никто… Рас уж вскрыла, так выкладывай, что у нас там есть…

В следующую секунду Алекс утонул в потоке информации о том, что, сколько чего, куда и зачем они везут. В конце концов, груз-экспертом Эля была неплохим, и знала все что только можно о любых перевозимых товарах. Алекс настойчиво попросил перечислить только то, что у них есть в Эрксфорт.

— А, сюда… три контейнера медикаментов, они здесь очень в цене, платят вдвое больше стандарта… и гипер-импульсный передатчик большой мощности, такие используют в основном на звездолетах… ну и в портах конечно, диспетчеры…

Лицо Алекса резко просветлело.

— А-а… так вот почему они на запросы не отвечали… я уж думал померли все, а у них просто связи нет… жаль, если бы я тогда с ними переговорил, они бы мне сразу координаты нужные дали. — На пару минут воцарилось молчание. Алекс думал, что с должностью эксперта Эля все таки неплохо справляется. Эля думала о том же самом, но с куда большей гордостью.

— Ладно, все, приладил я его на место, его теперь даже ты отломать не можешь. — Алекс наконец вылез и вентиляционной системы и закрыл проем декоративной панелью. Рубильник снова щелкнул, вернув кондиционеру питание, а стремянка уехала на место.

— Так, Эля, иди к пульту, включи вентиляцию и сделай похолоднее. Здесь наверняка жарко, как в звездном ядре. И еще, перед тем как сядем, проверь, запечатан ли груз…

— А если все-таки засекут? — невинным голоском спросила девушка.

— На этот случай я не буду глушить двигатели. Сброшу балласт и экстренно взлечу.

Эля резко забеспокоилась.

— Балласт? Какой балласт? Или ты про груз? Так "Протей" не оснащен такой функцией… еще чего — груз терять!

Алекс мягко улыбнулся. — Если нас засекут за вскрытием груза, вместо балласта использую некомпетентного груз-эксперта. Так что поторопись — до посадки двадцать минут!

Мысли путаются… их совсем нет… есть лишь страх… ты пытаешься скрыться, но выхода уже нет… ты пытаешься бежать, но ноги не слушаются… пытаешься ползти… поздно, они здесь… звук шагов по гиростали… чувства отказывают, ты даже не можешь двигаться… последним порывом ты пытаешься поднять голову, чтобы заглянуть им в лицо, но темнеет в глазах…

И внезапно ты понимаешь, что лежишь на жесткой кровати, перед глазами серый потолок, а уши тебе режет собственный крик.

Мелли рывком села. Дрожащими руками обтерла пот с лица, одновременно пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чем-нибудь и вспомнить увиденное, но глаза разбегались, а бессвязные образы в упор не желали складываться в мало-мальски связную картину…

Перед глазами промелькнули несколько размытых образов, и остатки видения окончательно растворились. Осталось лишь одно ощущение — самое сильное, самое стойкое… едва ли не единственное.

Ужас. Дикий, неописуемый ужас, причем не ограничивающийся животным страхом за собственную жизнь. Это был страх за нечто большее… настолько большее, что неполноценный разум обычного человека не в состоянии был это понять.

— Мэл! Мэ-эл! — донесся со стороны двери взволнованный шепот. — Чего вскочила? Кошмар приснился?

Мелли ответила не сразу. Сейчас она всеми силами пыталась не упустить и без того едва ощутимые уплывающие остатки ощущений. Еще от силы минута, и они растворятся без следа, не оставив ей шанса для обретения самой важной для нее сейчас вещи на свете — понимания…

Это не мог быть простой сон. Даже полное отсутствие воспоминаний об увиденном не могло заглушить чувства абсолютной правдивости происходившего. Иллюзия реальности была настолько велика, что лишь ощущение полной неспособности повлиять на происходящее и роль безвольного наблюдателя подтверждали тот факт, что произошедшее было лишь видением.

Однако несмотря на то, что столь оглушающе-неприятный эффект был произведен впервые, сам факт случившегося не стал для Мел неожиданностью. Сны, оставляющие ощущение абсолютной реалистичности и сопровождающиеся накатом чувств необъяснимого происхождения, уже имели место.

И Мэл верила в видения, несколько раз уже посещавшие ее. Она искренне верила в то, что сны, оставляющие странные эмоции и чувства, имеют какое-то высшее содержание. Верила, не обладая при этом ни одним более менее связным доказательством, опираясь в своих выводах и надеждах лишь на неподтвержденные догадки. Верила, потому что в ее положении вера — это единственное, что ей оставалось.